Доступность Турции для российских туристов помогает сократить долги со стороны туроператоров. Об сообщила журналистам в глава Ростуризма Зарина Догузова в ходе рабочей поездки в Екатеринбург. Как работает выездной туризм в Петербурге, какие маршруты для туристов отрабатываются.
«Для нас очень важно было, чтобы Турция для наших туристов была доступна. В первую очередь потому, что объем долгов очень большой был перед туристами у туроператоров, которые на момент введения санкций были сформированы.
Для меня как для руководителя отрасли было очень важно дать возможность бизнесу исполнять обязательства перед туристами. Мы сегодня видим: благодаря тому, что у нас авиасообщение и на наших самолетах, и на «Турецких авиалиниях», долг сокращается, и люди, по возможности, ездят за рубеж», — сказала Догузова, ее слова приводит портал «Туристический бизнес Санкт-Петербурга».
В мае этого года сообщалось, что ведомства согласовали дополнительные 450 авиарейсов в неделю в Турцию до 1 июля. До этого 290 рейсов отправлялись туда еженедельно. Туроператоры запрашивали 690 рейсов в неделю, но Росавиация пока не дала на это разрешения. Относительно 450 авиарейсов представители отрасли говорили о том, что для всей страны это немного.
Тем временем, выездной российский туризм живет своей жизнью. Как рассказывают петербургские турагенты, сейчас в городе спросом пользуется «потоковая» Турция, Мальдивы и Эмираты в меньшей степени, из-за наступившей там жары. Из Москвы туристы чаще летают в Египет, Мальдивы и также Турцию. Из Петербурга стало возможным посетить и европейские курорты, и многие до них добираются. Как передает корреспондент «СДП» из Ниццы, в июне город заполнен российскими туристами.
«Финское консульство дает визы тем, у кого была двухгодичная виза и с 1 июля снимает ограничения на посещение страны с туристическими целями, — рассказывает руководитель туристического агентства, — по этой визе петербуржцы отправляются в Эстонию, и далее в аэропорт в Таллинне и летят — на Кипр, в Грецию, Испанию и Францию».
Но если вы захотите, например, получить греческую визу (на прошлой неделе было официальное сообщение о том, что Греция прекратила выдачу виз, но затем вышло новое сообщение о том, что визы все-таки выдают), то такие визы предоставляют под тур и туристам рекомендуется следовать к месту отдыха путем, намеченным туроператором — как правило, через Стамбул.
Но в Петербурге свои традиции и эстонским путем жители города пользуются чаще.
Тем не менее, туристы, желающие отправиться в Грецию через Стамбул или Ереван, есть, говорит Светлана Нестерова, руководитель отдела по работе с турагентствами компании Ambotis Holidays в Петербурге. «Их меньше из-за неудобств логистики, но они есть. Консульство Греции выдает визы в обычном порядке, и не только на время тура, могут и двухгодичную визу дать. На усмотрение консульства, как всегда», — рассказывает Светлана Нестерова.
Импортозамещение стало основной темой бизнеса и, в частности, высокотехнологичного бизнеса, после 24 февраля. Как известно, он не может развиваться изолированно от остального мира. Артем Воловиков, основатель петербургской компании ARSKA Technologies, с командой и партнерами разработал технологию и установку для переработки пластикового мусора, в результате которой можно получать нефтепродукты. Предприниматель поделился своими мыслями по поводу процесса импортозамещения, который проходит в России.
«Мою сферу, разработку химических технологий, тоже настигло импортозамещение, а вернее, импортозамешательство. Крупные инжиниринговые компании отказались продавать в Россию технологии переработки нефти и другого ископаемого сырья, — говорит Артем Воловиков.- Кто же такие, эти иностранные инжиниринговые компании, которые нас покинули и которые мы хотим теперь заместить?
Это компании с огромной историей, которым в обед уже по сто лет (не метафора, а факт), которые начинались в XIX веке с гаражных лабораторий, но постепенно развились в огромные корпорации с гипербюджетами на НИОКР (он же RnD), оставаясь при этом частными бизнес-ориентированными компаниями.
А теперь пара слов о том, как технологии развивались в СССР.
У нас была государственная связка: научный институт→опытный завод→проектный институт→производство.
Научный институт (НИИ), в которых технологии проходили стадию научно-исследовательской разработки в масштабах теорий и пробирок;
Опытный завод брал результаты НИР и доводил их до железных прототипов и микро-заводов, на которых отрабатывалась технология;
До проектных институтов доходили разработки, успешно прошедшие опытные испытания, с которых можно было собрать исходные данные на проектирование больших заводов;
И технологии-счастливчики доживали до заводов, становясь типовыми установками, которые строили по всей территории Союза, не боясь принимать решения в сторону новых разработок.
90-е эта связка пережила так:
Наука пережила смуту — выжили люди, остались знания на бумаге и в архивах;
Опытным заводам досталось больше — прибыли в моменте они не приносили, а потому были забыты/проданы/срезаны.
Проектные институты сохранили плавучесть — только они могли обеспечить создание новых производств путем адаптации зарубежных технологий к жесточайшим российским нормам.
Заводы были при(х)ватизированы и работают сейчас с разной степенью вложений в реконструкцию.
Итог такой: цепочка развития собственных технологий была разорвана, а бизнес пошел искать технологии за рубеж.
Покидающие нас иностранные инжиниринговые компании — это такие корпоративные семьи, которые были основаны прапратехнологами, прапраучеными и прапрапредпринимателями (получилось ли с первого раза?), передающими из поколения в поколение накопленные опыт, клиентов и референц-лист с посылом: «Мы строили заводы уже в 19-м веке!»
Хотя даже это нам уже есть чем крыть, ведь мы работали с Менделеевым на одном заводе… с разницей в 130 лет. (Ярославский НПЗ им. Д.И.Менделеева).
А сегодня иннофирмы-корифеи нужно быстренько заместить, потому что в один момент у наших предприятий пропала возможность быть квалифицированными покупателями импортных технологий (потому что технологии им больше не продают), а в свои они либо не вкладывались, либо делали это так, что лучше бы и не вкладывались.
Одновременно с уходом западных компаний на наш рынок начали засматриваться азиатские партнеры, которые и до событий заходили на EPC (генподряд, включающий в себя технологию, закупки и стройку) крупнейших объектов. А теперь и подавно спят и видят, как бы поставлять нам технологии, которые они же ранее параллельно импортировали к себе в Китай.
Итак, суть импортозамешательства в том, что одни уже ушли, а вторые еще не до конца пришли, третьи в шоке от того, как теперь производить бензин, полимеры и тысячи разных молекул, а четвёртые работают не покладая рук и ног, чтобы в этой конкуренции прошмыгнуть в дамки.
Технологический прорыв
И вот в таких обстоятельствах все то, чем занимается ARSKA, приобретает новую ценность. Ценностью становится знание о том, как создать пилотную установку, чтобы испытать химико-технологический процесс. Ценностью становится любое знание о технологии, выходящее за рамки стандартного проектирования, которое в России заточено под соответствие нормам, а не под умение создавать процессы и продукты.
И мы с АРСКАнавтами лезем в самую суть, сравниваем технологии разных зарубежных компаний, рассматриваем их с разных сторон и выдаем заказчику собственную технико-экономическую оценку того, сколько будет стоить построить установку, удовлетворяющую его запросу, какие есть плюсы и минусы предлагаемых решений.
А если нужно проверить процесс в миниатюре, то проводим испытания на собственных стендах для тестирования катализаторов, адсорбентов, абсорбентов и прочих химических слов.
И да, часть строек в стране сейчас встанет, и да, компании отказываются от своих долей в мегапроектах, и да, рыночный вакуум быстро засосёт новых игроков и поставщиков, но именно сейчас то самое время, чтобы открывать свои гаражи и начинать в них что-то делать, варить, перемешивать, синтезировать.
А переработка пластика — это лишь пример, как можно довести технологию от пробирки до завода.
На панельной дискуссии ПМЭФ, посвященной современным стандартам малоформатной торговли, больше всего говорили о снятии запрета для ИП на торговлю алкоголем и приводили удивительные причины того, почему это не делается. А также приводили в пример главную просьбу из регионов: уберите маркировку, говорят там.
На сессии «Современные стандарты малоформатной торговли и потребительской кооперации» предприниматели высказали идею, что больше всего малую торговлю беспокоят тарифы на эквайринг, и продолжение использование фискального накопителя, в то время как накопители предназначены для того, чтобы накапливать информацию для налоговой в то время, пока нет связи. А так как ситуация со скоростным интернетом в стране улучшилась, накопители нужно отменить. Тем более, что их нужно покупать каждые 13 месяцев — зачем?
Об этом говорил Александр Бубнов, генеральный директор ООО «Купец», и владелец шести маленьких магазинов. Затронул он и тему безграничной власти федеральных торговых сетей: «Чем больше рыночной власти, тем больше дискриминация. Поэтому скидки в федеральных торговых сетях нужно ограничить законом. И бизнес альтернативных торговых сетей и небольших магазинов снова будет рентабельным».
Лицензию на алкоголь — для ИП
Александр Бубнов назвал также несправедливым получение алкогольной лицензии только юрлицами. В России работают сотни тысяч ИП в маленьких городах и поселках, у них нет ООО, у них только ИП.Алкоголь в этих городках и поселках употреблять не перестали. Отсюда контрафакт и массовые отравления алкоголем.
Чтобы не загонять ИП в ловушку контрафакта, им надо дать законное право торговать алкоголем. «Сейчас за лицензию одинаково платят те, у кого 3 точки, и те, у кого 200 точек», — отметил предприниматель. Лицензионный сбор должен быть с каждой точки, но должен стоить дешевле.
И решить что-то с табаком — уровень контрафакта табака очень высокий в региональной торговле. Может быть, что заинтересовать местную власть, которая сейчас ничего не получает от торговли подакцизными товарами, можно сделать это с помощью маркировки. А долю рынка ФАС должен мерять по данным ККТ, именно там — истина. И принимать решения исходя из полученных данных.
Серьезно?
С предпринимателем согласился Сергей Рябухин, первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам — лицензия на алкоголь должна каждому магазину обходиться в 25-30 тысяч, а не 65 тысяч, как сейчас. И давать ее нужно не только юрлицам, но всем торговым предприятиям, ИП. Контрафакт наступает и мы ставим в безысходное положение потребителя. «Мы в Совфеде получили от Минпромторга и Минфина отзыв — почему этого нельзя сделать — это приведет к дополнительным штатным расходам работников, оформляющих лицензии.
Но ведь речь идет о гигантских потерях — бюджета и здоровья. Сейчас по крепкому алкоголю — 32% контрафакт. По табаку — 16%. В 45 населенных пунктах России нет легального алкоголя. У семи нянек дитя без глазу и спросить не с кого»,- отметил Сергей Рябухин, комментируя проблему алкогольных лицензий.
«Маркировку уберите»
Елена Дыбова, вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ, сказала, что мы 20 лет ходим по кругу, а проблемы нарастают и обостряются. «Нам говорили — надо всем кассы и начнется новая жизнь, купите накопители, внедрите маркировку — и будет новая жизнь. Но мы получили колоссальную головную боль, повышенную нагрузку. Первое, о чем все говорят в регионах — маркировку уберите, работать невозможно. Вместо того, чтобы делать всем легче, все становится сложнее. Пришла онлайн-торговля, растут сети, а для малоформатной торговли — затрат все больше. Уже ясно, что потребность привести к стандарту — погубит все. Мы не обсуждаем ассортимент, упаковку, продвижение, качество, мы обсуждаем только требования системы. Как их все выполнить? Они навязаны бизнесу. А как можно много всего полезного и нужного предлагать», — отметила Елена Дыбова.
На дискуссии она отметила также, что Минпромторг — инициатор внедрения цифровой маркировки товаров — не пришел ни на одну секцию ПМЭФ, где затрагивают маркировку.
В прошлом году минимальный акциз на пачку табака в России был — 64 рублей, а в Белоруссии — 17 рублей. И это при отсутствии границ. Продукция бесконтрольно попадает на рынок, — констатировали на дискуссии. И это при неподконтрольном обороте оборудования для производства алкоголя и табака, а также сырья.
Но, кажется, законопроект на эту тему уже готовится. С его помощью вернут в бюджет 100 млрд рублей.
ВЭБ. РФ и малоформатная торговля
Марина Романова, главный управляющий директор по направлениям МСП и закупкам банка ВЭБ РФ рассказала о проекте мобильной торговле, которая создает «приятный вид и удобство для жителей», действует исходя из спроса.
«Производители траков делают уже не только продуктовые лавки, но и бани на колесах и салоны красоты. Главное, чтобы были чисто и востребовано. К фуд — тракам во всех городах всегда очереди. Местные органы власти должны находить места для мобильной торговли. Остановки должны стать теплым и уютным местом ожидания транспорта. Фермерские островки должны появиться в магазинах всех федеральных сетей, и уже есть в 4 областях».
Сделаем все
Предпринимательница Наталья Евчук, хозяйка франчайзингового магазин «Фасоль», в небольшом поселке (каком — не сказала -Ред.) Ленинградской области рассказала, что у нее работает 10 человек. «Работаем по франшизе — сделали самообслуживание, организовали доставку по району, интернет-магазин. Это спасло наш от угрозы закрытия, когда пришли три крупные сети. Господдержкой не пользуемся», — рассказала предпринимательница.
Лакмусовой бумажкой для бизнеса Натальи стала пандемия: нормы менялись ежедневно. Есть и несправедливости: эквайринг — чем меньше оборот, тем больше % за пользование. «И огромная просьба — сделать единый сайт со всеми законами — как пользоваться ЕГАИС, Честным знаком, Меркурием — чтобы зайти и разобраться сразу. Понять, как это все работает. Хотелось бы больше открытости от правительства. А мы сделаем все, о чем попросит правительство», — зачем-то сказала Наталья Евчук.
В конце коснулись законопроекта о торговле, разработанного Минпромторгом, который лежит в недрах Совета Федерации уже 7 лет. Закон о торговле опять на подходе
Он был подготовлен министерством, в его разработке принимали участие предприниматели, потом неожиданно перед самым принятием в 2018 году законопроект возник в самом неожиданном антипредпринимательском варианте — и был остановлен мощным натиском общественников — в частности, из Петербурга. «Мы его доработали, — отметил Павел Тараканов, член комитета по бюджету Совета Федерации, — и мы ускоримся».
